Заложники со страхом наблюдали за бессмысленной бойней, пока не вышли из лягушачьего оцепенения. Сухарик незаметно взял в руку свободное кольцо наручников и, словно кастетом, несколько раз ударил «сторожа» в голову. Кровь окрасила лоснящееся лицо. Охранник пoкачнулся.

– Бежим! – скомандовал Сухарик, когда несколько «контрольных» ударов в солнечное сплетение противника довершили дело. Парень толкнул дверь, выбрался из машины и подхватил девушку. Увлекая подругу за собой, Сухарик скрылся в лесу…

Рядом раздались шаги. Пилат заметил движение. Гришин внезапно приблизился и рассчитанным ударом выбил у него оружие. Тяжелая железка, удлиненная глушителем, камнем упала в траву. Теперь два бойца спецназа оказались на равных. Почти на равных, если не считать разницы в возрасте. Когда-то каждый из них мог легко справиться с превосходящими силами противника, если те сами не являлись такими же обученными бойцами, как они. Без оружия спец против спеца выступает на равных, и, кроме удачи, тайного приема или подвернувшихся под руку предметов, заменяющих оружие, в критический момент решить исход поединка не сможет никто.

Ветераны необъявленных войн и тайных операций жаждали взаимного уничтожения и делали для этого все возможное. Мелькали руки… С коротким свистом выстреливали ноги… Глухие удары чередовались с удачными блоками… Со стороны могло показаться, что два спортсмена проводят тренировочный спарринг. Но борьба шла в полный контакт. Значит – на поражение.

Улучив момент, Пилат сделал незаметное движение к ноге. Припасенный до поры нож определил его перевес. Клинок «выстрелил», утонув в боку Гришина. Боль полоснула по телу раскаленным прутом. В это мгновение полковник почувствовал, как пламя выжигает грудь, а звериный ужас заполняет разум.

Нож повернулся и вышел, открыв кровоточащую рану. Следующим молниеносным движением беспощадное лезвие ткнулось в грудь. Гришин застонал. Зеленые лиственные кроны заиграли яркими красками и, закружась каруселью, смешались с лазурной голубизной неба.

Его цвет стал насыщенным и преисполнился глубоким смыслом. Полковник медленно оседал. Он больше не опасен, а прошлый боевой опыт и награды навсегда останутся при нем. В его прошлой жизни.

Сосредоточенное лицо Пилата таяло в глазах Гришина, словно сигаретный дым.

Заметив мелькающие среди деревьев фигуры беглецов, Пилат рванулся к багажнику и выхватил автомат. Теперь неоспоримое огневое преимущество было на его стороне и никакие случайности не смогут изменить исход поединка. Сухая хлесткая канонада прогремела над лесом. Пули выбивали из деревьев щепки, срезали ветви, вгрызались и тонули в податливой древесине. Сбалансированные кусочки металла пытались настигнуть беглецов, но, кажется, сам лес встал на защиту ребят, не желая их смерти. Не разжимая вспотевших рук, Сухарик и Ольга бежали, бежали, бежали… Ноги путались в высокой траве. В кровь царапались о ветки…

Сухо зачавкал гравий железнодорожной насыпи. Перемахнув через рельсы, ребята продолжили изнуряющий бег. Ольга несколько раз падала и думала, что сил уже не осталось. Ей хотелось только лежать и, глядя на синее небо, не думать больше ни о чем. Будь что будет. Но, подгоняемые смертельной опасностью, они каждый раз поднимались и бежали снова…

Им очень хотелось жить.

Боковым зрением Пилат поймал темное пятно. Неподалеку щелкнул пистолетный затвор. Запасной магазин встал на место…

Когда-то Гришин учил подчиненного не оставлять врага за спиной, и жизнь не раз демонстрировала правильность этого постулата. Только и Пилат был хорошим учеником. Он довернул вороненый срез автоматного ствола и придавил спуск. Очередь метнулась в охранника. Пули разрывали его на части, как бешеные псы. Тело конвульсивно дернулось. Побежденный враг выпустил оружие и уронил голову в шелковую траву.

Доверенный Верховского попытался выполнить приказ, но, не имея боевого опыта, сильно уступал Пилату. Огненный смерч прошелся по серому боку «Мерседеса», прошив металл, как швейная игла. «Доверенный» выкатился из джипа и, упав под колеса, начал отстреливаться. Выполнение приказа «Большого Папы» затягивалось. Высокая должность начальника службы безопасности маячила впереди как вожделенный подарок судьбы. Но финал откладывался. А тут еще беглецы дернули к железной дороге, и их тоже надо догнать…

Автомат Пилата не давал мужику высунуться из норы. Звонко взвизгнул от рикошета колесный диск. С шипением сдулась пробитая шина. Звонкое цоканье раздалось от попадания в стальной бампер. «Доверенный» кувырком переместился к другому колесу и снова открыл огонь. Его пистолет хлопал отрывисто и коротко и уже почти нащупал противника. Но в ответ весомо грохнул автомат. Пришлось укрыться и стрелять наугад. Мужик пытался высунуться и выстрелить прицельно. Но короткие автоматные очереди не позволяли этого сделать. Противно звеня, пули долбили по металлу и стеклу. Пройдясь по радиатору, они выпустили голубую жидкость, которая потекла ручьем. С шумом взорвалась и рассыпалась фара. От короткого замыкания проводки из подкапотного пространства повалил черный дым…

Стало непонятно – нападает «доверенный» или только обороняется, с каждой секундой теряя патроны и шансы на выживание. Пилат хорошо двигался на местности, выбирая лучшие точки для стрельбы.

Вдруг у ног «доверенного» зашевелилась трава. Брызнула земля у головы. Чудовищный грохот и свист слились воедино. Пронзительные звуки наполнили окутывающую мозг тьму. На «доверенного» обрушилась ночь. С затихающим фонтанчиком крови его сон становился все глубже и мягче.

Готовый убить другого, он сам обрел вечный покой.

Глянув в сторону железки, Пилат схватил сумку с деньгами и бросил ее в машину. Он открыл дверь джипа и уже собирался запрыгнуть в салон, как вдруг, словно с того света, раздался незнакомый колючий голос:

– Эй, фраер! Руки вверх! «Волыну» [25] на землю!

Пилат оглянулся и увидел направленный на него пистолет. Перед ним стояли двое незнакомых парней бандитской наружности.

Добротно сделанный и ухоженный десантный «Калашников» упал на траву. Не обращая внимания на глухой рокот приближающегося вертолета, Пилат приподнял руки. Он не слышал, как рации милицейских патрулей выбрасывали в эфир тревожные сообщения. Как разрывали тишину вечера сирены несущихся за город машин. Не видел, с какой небывалой после взрывов в Москве тщательностью на постах ДПС шерстили подозрительные автомобили… Ничего этого Пилат не видел. Он видел лишь направленное на него оружие и оскаленное злобой волчье лицо врага.

– Что смотришь, сука! – зло выругался Чугун и, сделав резкий выпад, ударил «спецназовца» в грудь. От удара бывшего боксера наемник влетел в дверь джипа. – Думал, мы тебя не достанем?! Как видишь, нашли! И теперь ты сдохнешь!!!

– Вы хоть кто? – спокойно спросил он братанов, размышляя над тем же вопросом.

– Хрен в пальто! – озверился Бандера. – Ты наших пацанов замочил, козел, понял кто?!

Подражая главарю, он с размаха ударил спецназовца. Тот охотно повалился на землю, вызвав радость бандита. Незаметно выхватив нож, Пилат поднялся.

– А там что за сумочка? – заинтересовался Чугун. – Ну-ка, подкинь!

Пилат не спеша сгреб шуршащую материю в кулак, расстегнул «молнию» и бросил сумку к ногам главаря. Несколько плотных блоков валюты вывалилось на траву. Как он и предполагал, огромная сумма отвлекла внимание уголовников. В этом Пилат увидел свой шанс…

– Ни хера себе, сказал я себе! – восхитился Бандера, и его губы поплыли в радостной усмешке.

От вида кучи упакованных в полиэтилен кирпичиков из «мертвых президентов» глаза Чугуна засветились безумным счастьем. Не опуская оружия, он восхищенно присвистнул.